Создатель клиент-центрированной терапии, Карл Роджерс, уделял огромное внимание взаимоотношениям психотерапевта и клиента. В своей статье «Процессуальное уравнение психотерапии» (The Process Equation of Psychotherapy) он постарался максимально человечно описать процесс психотерапии, чтобы у читателя сформировалось полное представление о терапевтических отношениях. Далее текст из оригинальной статьи.
«Итак, что же представляет собой процесс консультирования и терапии? Я говорил об этом объективно, опираясь на имеющиеся факты, фактически составил приблизительное уравнение, куда можно хотя бы в порядке рабочей гипотезы включить некоторые термины. Позвольте мне, однако, попытаться подойти к этому изнутри, не игнорируя фактических сведений, представить данное уравнение в субъективной трактовке психотерапевта и клиента.
Для психотерапевта это новое путешествие в неизведанное. Его чувства:
«Это другой человек, мой клиент. Я немного его побаиваюсь, опасаюсь таящихся в нем глубин так же, как боюсь своих собственных. Когда он говорит, я начинаю чувствовать к нему уважение, дружеское расположение. Я ощущаю, как его пугает собственный мир, как отчаянно он пытается удержать его на месте. Я хотел бы чувствовать его чувствами, и мне бы хотелось дать ему знать, что я стою рядом с ним в его тесном, ограниченном маленьком мире и что я гляжу на него без страха. Вероятно, я могу сделать этот мир для него более безопасным. Мне бы хотелось, чтобы мои чувства в отношениях с ним, моим клиентом, были бы максимально прозрачными и ясными, чтобы они стали для него заметной реальностью, в которую он может возвращаться вновь и вновь. Мне бы хотелось отправиться вместе с ним в пугающее путешествие в глубины его „я“, в глубоко погребенный страх, ненависть и любовь, которым он никогда не давал проявиться в себе.
Я признаю, что это путешествие непредсказуемо для меня так же, как и для него, и что я могу, даже не успев осознать собственного страха, уйти в себя от некоторых чувств, обнаруженных в глубинах моего клиента. Мне известно, что в некоторой степени я буду ограничен в своей способности оказать ему помощь. Я признаю, что иногда собственные страхи клиента будут заставлять его воспринимать меня как равнодушного, отвергающего, вторгающегося на чужую территорию, непонятного. Я искренне желаю принять эти его чувства, вместе с тем я надеюсь, что мои собственные реальные чувства проявятся так ясно, так что со временем он не сможет их не воспринять. Более всего мне хотелось бы, чтобы он видел во мне реального человека. У меня нет необходимости быть неестественным, чтобы мои собственные чувства были „терапевтическими“. То, что я собой представляю и что чувствую, — вполне достаточная основа для терапии, если мне удастся быть самим собой в отношениях с ним. В этом случае, вероятно, он сможет быть самим собой открыто и без страха».
Клиент, со своей стороны, проходит гораздо более сложные перипетии, о которых можно лишь догадываться. Все же схематично его чувства меняются в некоторых из перечисленных ниже направлений:
«Я его боюсь. Я хочу получить помощь, однако я не уверен, что ему можно доверять. Он может увидеть то, чего я сам в себе не замечаю — пугающие и дурные элементы. Он, по-видимому, не собирается меня осуждать, однако мне кажется, что это обманчивое впечатление. Я не могу сообщить ему своих настоящих проблемах, однако вполне могу рассказать о некоторых своих прошлых переживаниях, которые связаны с этими проблемами. Он вроде бы меня понимает, так что можно рассказать ему о себе кое-что еще».
…
«Теперь, когда я показал ему некоторые свои дурные стороны, он меня презирает. Я в этом уверен, хотя, как ни странно, не вижу ни малейшего тому подтверждения. Следует ли считать, что рассказанное мной вовсе не так уж плохо? Возможно ли, что мне вовсе не надо стыдиться этой своей части? Мне уже не кажется, будто он меня презирает. Напротив, я чувствую, что хочу двигаться дальше, исследуя себя, вероятно, больше себя выражая. Он кажется мне надежным компаньоном; видимо, он действительно меня понимает».
…
«Но теперь я вновь ощущаю страх, на этот раз я сильно напуган. Я не представлял себе, что исследование глубин собственного „я“ заставит меня переживать ранее неведомое. Все это весьма странно, ведь чувства эти не новы. Я всегда догадывался об их существовании. Однако они представлялись настолько дурными и волнующими, что я не допускал их в себя. А теперь я заново часами переживаю эти чувства вместе с ним, я в ужасном волнении, словно мой мир рушится. Он всегда казался мне таким прочным и надежным. Теперь он ослаблен, проницаем и уязвим. Не очень-то приятно испытывать чувства, которых всегда страшился. Это он во всем виноват. Любопытно, но я жду встреч с ним, рядом с ним я чувствую себя в большей безопасности».
…
«Я не знаю теперь, кто я такой, однако иногда, ощущая нечто, я на мгновение кажусь себе реальным и стабильным. Я обеспокоен противоречиями, которые во мне обнаружились: я делаю или думаю одно, а чувствую другое. Это лишено гармонии. Иногда исследование собственной сущности напоминает настоящее приключение, кружит голову. Временами я ловлю себя на мысли, что я ценен сам по себе, каким бы я ни был в действительности».
…
«Я начинаю привыкать, хотя это и очень болезненно, делиться своими чувствами, возникающими в данный момент, и даже нахожу это весьма полезным. Знаете, действительно полезно попытаться к себе прислушаться, чтобы заметить происходящее внутри. Я больше не боюсь того, что происходит во мне. Это заслуживает внимания и доверия. Отпущенное мне время совместной работы я использую на то, чтобы докопаться до своих глубин, узнать, что я чувствую на самом деле. Это тяжелая работа, но я хочу это знать. И я доверяю ему почти всегда, это помогает. Я ощущаю себя ранимым, но знаю, что он не хочет причинить мне боль, я даже верю в то, что он действительно обо мне заботится. Мне кажется, если я попытаюсь добраться как можно глубже, мне удастся понять, что во мне происходит, и уловить смысл происходящего, я узнаю, кто я такой, а также что мне следует делать. Во всяком случае, иногда в его присутствии у меня появляются такие чувства».
…
«Я даже могу сказать, что думаю о нем в каждый конкретный момент, и это не убивает отношения, как я раньше опасался, а еще больше их углубляет. Как, по-вашему, я мог бы поделиться своими чувствами также и с другими людьми? Вероятно, это не столь уж опасно».
…
«Понимаете, я чувствую, будто плыву в потоке жизни, рискуя и попадая в водовороты, но будучи самим собой. Иногда я терплю поражения, терплю обиду, однако я учусь тому, что переживания не фатальны. Я точно не знаю, кто я такой, однако я могу ощутить свои реакции в каждый конкретный момент и они, по-видимому, служат прочной основой для моего поведения. Возможно, это как раз и значит быть собой. Но, конечно же, я могу это делать только потому, что ощущаю себя в безопасности, общаясь с психотерапевтом. Могу ли я быть собой вне этих отношений? Мне хотелось бы это знать. Очень хотелось бы. Не исключено, что могу».
Все, о чем я здесь рассуждал, происходит не быстро. На это могут уйти годы. Иногда, по не вполне понятным причинам, этого может вообще не произойти. Во всяком случае, можно изнутри судить о фактических событиях, происходящих в процессе психотерапии с психотерапевтом и его клиентом.
Написать комментарий